Николай Смирнов - Джек Восьмеркин американец [Первое издание, 1930 г.]

Принимавший заявление об отводе земли секретарь-выдвиженец посмеялся над ребятами, когда узнал, что коммуна только на днях образовалась, а уж требует земли. Он разъяснил, что землю им прирезать могут, но не раньше будущего года, когда «Новая Америка» докажет свою жизнеспособность. До этого надеяться нечего.

Джек начал доказывать, что без прирезки земли коммуна пропадет в первый же год, а если и уцелеет, то не сведет концы с концами. Секретарь ответил, что ничего не может сделать: последнее время часто образуются фиктивные коммуны специально для получения лишней земли. И что нужно сначала людей проверить на работе, а потом уж ми землю давать.

Капралов тяжело вздохнул и посмотрел на Джека. А тот вытащил из кармана большую сигару, откусил кончик, закурил и задумчиво пустил дым в сторону секретаря. Секретарь понюхал воздух и усмехнулся:

— Ого! Еще земли не получил, а уж сигары раскуриваешь.

— Да нет… — ответил Джек конфузливо. — Это так, Вирджиния, наша деревенская. Вот попробуй, если хочешь.

И положил перед секретарем длинную сигару, чуть ли не в четверть. Тот оглядел сигару со всех сторон внимательно, но вернул ее обратно.

— Это уже вроде взятки выйдет, — сказал он с сожалением.

Джек засмеялся.

— Какая такая взятка? Говорю же, что с моего огорода сигара.

Секретарь недоверчиво улыбнулся и закурил. Затянулся раз пять.

— Хорошая штука, — сказал он, рассматривая дымок. — Ты удостоверить-то можешь, что сам табак вырастил?

— Ну да, могу. Вот и листья при мне.

И Джек положил на стол пачку листьев.

— Я вот что тебе посоветую, — вдруг рассмеялся и подмигнул глазом секретарь: — приложи ты к своему прошению пяточек сигар, в виде, так сказать, удостоверения о трудоспособности. Я не шучу! Ведь американский сигарный табак у нас — культура новая. Может, комиссия это во внимание примет.

— Так и сделаем, — подхватил Капралов. — Должна во внимание принять!

И написал на листе бумаги:

«Сигары Вирджиния, из табаку, выращенного на огороде Якова Восьмеркина, председателя коммуны „Новая Америка“. Приложение к прошению об отводе земли. Секретарь совета коммуны В. Капралов».

В эту бумагу завернули несколько сигар. Сверток был пришит ниткой к прошению и занумерован.

После этого ребята ходили еще с письмом Николки Чурасова к товарищу Бабушкину на квартиру.

Бабушкин был низенький молодой человек, очень бойкий и видимо занятой. Однако узнавши, что речь идет об организации коммуны, он обещал оказать содействие и позвонить по телефону в земельное управление. Сам он только что бросил курить, поэтому сигар пробовать не стал.

Но заинтересовался новой культурой и взял у Джека пяток сигарок, чтобы показать ребятам в комсомоле.

Когда через несколько дней Джек пришел за справкой о результатах прошения, секретарь радостно замахал рукой и закричал:

— А ведь повезло тебе, товарищ Восьмеркин! Вся комиссия твои сигары курила. Председатель прямо сказал: «Если парень такой табак у себя на огороде выходил, из него толк выйдет».

— Ну да, выйдет, — подтвердил Капралов. — Только дадут ли нам землю? Вот вопрос.

— Скорее всего дадут. Так постановили: поедет землемер ваши наделы обмерять, наказ получит — удобные земли кругом осмотреть. Если что окажется подходящее, прирежет. Так что помогли тебе твои сигары, Восьмеркин. Польза, так сказать, табака.

— А когда землемер приедет?

— Через месяц ждите. Председатель обещал ваше дело ускорить. Нам, говорит, сейчас американцы нужны. Только, Восьмеркин, друг, держись теперь. Смотри, дальше не подгадь!

— Не подгадим, — ответил Джек серьезно.

И пошел к порогу. Потом вдруг вернулся, полез в карман и вытащил два зернышка крупной пшеницы. Сказал смущенно:

— Вот покажи председателю наши семена. Скажи, что это американская пшеница — Манитоба. Через три года у нас ею сто гектаров в коммуне засеяно будет.

Джек и Капралов после недельного отсутствия вернулись в Починки с приятными вестями. Пришли прямо в избу Чурасовых, собрали коммунаров и все им подробно доложили: устав утвержден, землемер приедет, может, и земли прирежут в этом году. Одним словом, основание коммуне положено.

Николка сейчас же выскочил с ружьем на крыльцо и выпалил в воздух от радости. Потом Джека и Капралова качали. С песнями и плясками коммунары прошли через всю деревню. Их останавливали крестьяне и спрашивали, в чем дело. Двое мужиков даже выразили желание вступить в коммуну и, их зачислили кандидатами тут же, на улице.

Дома Пелагея сообщила Джеку, что накануне старик Кацауров внезапно скончался. Он погнал коров к березовой роще, как всегда, а к ночи коровы вернулись домой одни. Братья ходили искать старика, но в темноте не нашли. Сегодня утром пошли на поиски всей семьей, как по грибы. Сперва увидели носовой платок на траве, а потом и самого старика. Он сидел у дерева, с потухшей папироской в руке.

Джек хотел сейчас же итти в Кацауровку. Но Пелагея сказала, что спешить туда нечего, там хлопоты. И будет вполне достаточно, если он пойдет завтра, прямо на похороны.

Глава вторая

НОВЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

СТАРИК Аристарх Владимирович Кацауров завещал похоронить себя по гражданскому обряду. Он даже наметил себе место для могилы: на опушке березовой рощи, где пас коров. Об этом он постоянно говорил за ужином, перед отходом ко сну.

Однако братья Кацауровы решили, что это желание отца должно быть нарушено, потому что никого и никогда в их роде не хоронили без священника. Они пригласили попа из Чижей и устроили вынос по церковному обряду. Вместе со священником пришли старики и старухи просто поглазеть на похороны. Приехал в тележке и Скороходов с сыном Петром. Он считал адмирала своим приятелем с тех пор, как выменял у него пару звучащих тропических раковин на гусака.

Джек пришел прямо на кладбище и стал в стороне. На рукаве у него был надет кусок черной материи, как это делали в Америке фермеры в знак траура.

Когда адмирала закопали, старший сын его Валентин сказал речь. Он говорил о том, каким замечательным мореплавателем был его отец, как до революции он командовал целой эскадрой броненосцев, а после революции пас двух коров и телку. Дальше Валентин отметил, что советская власть во внимание к заслугам отца оставила ему имение, которым теперь должны пользоваться дети. Закончил Валентин на том, что если бы отец его умер в Москве, его хоронили бы непременно с оркестром музыки.

Все начали сморкаться и утирать глаза. Татьяна, которая стояла тут же и тихо плакала, пригласила Скороходовых и Джека в усадьбу закусить. Джек сначала не хотел итти, но потом у него появилась какая-то мысль, и он пошел.

Во флигеле, в столовой против камина был накрыт большой стол. Гости начали есть пирог, а братья Кацауровы принесли глобус из кабинета отца и показывали, в каких морях и океанах плавал адмирал. Во время этих рассказов Джек молчал, а потом встал и заявил, что хочет сделать предложение.

Братья испугались не на шутку. Они решили, что Джек в такой неподходящий момент опять заговорит о свадьбе. Но Яшка имел совсем другое в виду. Он сказал, что в Починках образовалась коммуна «Новая Америка», устав которой уже утвержден. По плану хозяйства намечается развести кур и держать коров в одном помещении. И вот он предлагает Кацауровым войти всей семьей в коммуну. И для них и для коммуны это будет выгодно: коровник в Кацауровке большой, и есть теннисная площадка, окруженная сеткой. На ней можно поместить кур. Слово за Кацауровыми.

Братья Кацауровы переглянулись и не знали, что отвечать. Конечно, выгодно было войти в коммуну, но Валентин сообразил, что Джек не даст им бездельничать и целыми днями играть в теннис. Поэтому, немного подумав, он ответил:

— Нет, уж освободите нас от коммуны. Все-таки теперь свой угол есть. А потом, хоть это мелочь, но недопустимо по-моему на теннисной площадке кур разводить.

— Породистых, — сказал Джек многозначительно. — Мы плимутроков разведем или виандотов.

— Это все равно, — подхватил младший Кацауров, Анатолий. — Как вы не понимаете: благородная игра в теннис, и вдруг — куры! Я убежден, что покойному отцу это было бы очень неприятно. Нет, этот номер не пройдет.

— Правильное решение, — сказал Петр Скороходов важно. — Дело в следующем: коммуны эти в городе придуманы, за столом. Нельзя народ соединять, если он врозь работать хочет. Все равно «Новая Америка» или старая, придется ее через год ликвидировать за долги.

— Посмотрим, — сказал Джек задорно. — Еще неизвестно, кто ликвидируется. Через три года мы весь район пшеницей засыплем и молоком зальем…

Скороходов захохотал, но сейчас же вспомнил, что он на похоронах, и сделал вид, что закашлялся.